Шутиха-Машутиха - Страница 94

И тут как свалилась перед ней строчка из письма его про ящик почтовый на двери вагончика. Ну-ка? Накинула пальтишко да за дверь. Ровнехонькая, без единого гвоздика! Тут же решила завтра пойти и купить почтовый ящик. Разве не от кого ей письма получать? Да хоть девчата из бригады, да хоть мать. И вообще что это за дом без почтового ящика? Что это за дом без тропинки? Вот спасибо, Вася, муженек ты мой блудливый, навез всякого добра. Даже и лопату совковую не забыл. Живите, мол, с полным обустройством, а я отбываю. И такая злость навалилась на Елену, что хоть спичку от нее зажигай. Схватила лопату и вышла из вагончика. Скребла, крошила целину. Платы снега скользили, уползали с лопаты, а она их подхватывала и отбрасывала, отбрасывала. Накидала по обе стороны такие горы, что и саму не видно. Прогреблась к самой дороге. Стала, распрямилась, чтоб отдышаться. А по дороге несется прямо на нее какая-то махина. Грохочет, и только снег из-под гусениц. Остановилась возле нее, лязгнув траками. Высунулся мужик из кабины.

— Ты что, полуночница, вздумала в такое время работать? — скалился мужик. — Кровь, может, мает?

— А ты чего не спишь, шастаешь по ночам? — смело крикнула ему Елена.

— Про меня другой разговор, я с буровой еду.

— А-а, — протянула Елена. Догадалась — тут работают круглые сутки. — Машина твоя как называется?

— Вездеход, — продолжал улыбаться тот. — Так что?

— А что?

— Дак ты чего тут стоишь посреди ночи? Мужика, что ли, дожидаешь?

— Он от меня сбежал, — простодушно призналась Елена.

— Допекла, должно, — трунил водитель.

— Это что за мужик, если бабе поддается?

— А ты тут недавно, — утвердительно сказал водитель, — сколько езжу — ни разу к вагончику дорожки не видел.

— То-то и оно, что не видел, да увидел, — вздохнула Елена. — Ты откуда на Север-то приехал?

— Из Омска.

— Из Омска?! — обрадовалась Елена и даже подалась к вездеходу. — Так ведь и я из Омска! Переселенка. Прикатила вот со своим выводком.

— Сколько у тебя?

— Да трое — Толька, Андрюха и Сергунька. Мужики!

— У, смелая ты! — Водитель с любопытством поглядел на нее.

— Так чего бояться-то? К мужу ехала.

— Понятно. Ты как с работой-то?

— Никак. Говорю тебе, только приехала, нигде не бывала. Топить печь нечем. Ничего не знаю, парень, как в лесу. Тебя вот первого увидела, с тобой первым говорю.

— Ох, деушка, надо помогать тебе. Ну, угля я сейчас привезу. А утром бабу свою пошлю. Столкуетесь. Она у меня боевая. Распорядится. Ты спать иди. С лица спадешь — мужики не будут заглядываться.

— Подь ты к чомору! — отшутилась Елена и как-то успокоилась. — Эй, а как звать тебя? — крикнула она, прорываясь сквозь рев заведенного вездехода. — Звать тебя, говорю, как?

— Степан! — тоже крикнул он. — А жену зовут Надеждой. Жди ее, никуда не бегай. Уголь я сброшу тут — перетаскаешь со своей ребятней куда тебе надо.

— Ой, спасибочки тебе, Степан! Ой, спасибочки! — прижала к груди руки с лопатой и почувствовала жжение в глазах. Шла обратно среди гор снега по обе стороны и вытирала слезы.

Уголь они перетаскали с ребятами ни свет ни заря. Весело забулькала вода в котле. От плиты потянуло запахом вареной картошки, которую Елена предусмотрительно прихватила, хоть и немного, но на неделю хватит. В вагончике запахло совсем по-домашнему.

— Вот контейнер придет, так мы вообще заживем, — приговаривала Елена. — Кадушка капусты, да всякая всячина там. Много ли нам надо? Заживем. Только вы далеко не бегайте. Мне думать надо, не отвлекайте меня.

Старший ни о чем не спрашивал. Андрей осторожно спросил про отца. Елена промолчала в ответ, а Сергунька все утро канючил: скоро да скоро папка придет?

— Папа уехал в командировку, — твердо сказал Толя. — Тут же Север. — Подхватил Сергуньку на руки, посадил к себе на колени и украдкой поглядел на мать. Взгляды встретились, и она молча кивнула головой: так, сынок, так. Потом подошла к старшему и поцеловала в раздвоенную макушку. Не говорила она ему ничего про то, что он теперь за старшего в семье, а сердцем поняла — Толя сам принял такую обязанность на себя.

— А я, ма, вчера с мальчишками здесь познакомился, — похвалился Толя. — Мы и школу сбегали посмотрели. Тут она, недалеко.

— Вот и хорошо, Толенька, вот и хорошо, — обрадовалась Елена. — Возьми свои и Андрейкины документы, да идите в школу. Заявление я напишу. Если надо — сама схожу. Только потом. Скоро одна женщина должна прийти. Дождусь ее. А вы прямо сейчас и бегите: чего тянуть, еще отстанете. Север не Север — жизнь идет. И нам надо поспевать за ней.

Женщина по имени Надежда действительно пришла. Все это было как сон — и уголь, и Степан на вездеходе, и приход женщины.

— Тепло у вас. Совсем жилым пахнет. Я думала, вы как на необитаемом острове, — весело удивлялась Надежда, оглядывая вагончик. Щелкнула выключателем. — И свет есть, кто-то всерьез занимался — электричество пробросил. Тебя как звать-то?

— Елена, — протягивая руку, улыбнулась хозяйка вагончика.

— Мы, Лена, тоже с вагончика начинали. А где в Омске жила? — Она уже деловито опустошала сумку, с которой пришла. — Вот тебе тушенка, сама готовила из лосятины, Степан-то у меня охотник, лицензию на двоих брали, вот и отоварились в тайге. В Кировском районе жили? В Кировском у меня возле рынка родители живут. А вот тебе грибочки сургутские, мы со Степаном грибники заядлые, припасли столько, что и в Омск посылали, сама знаешь, что из Омска по грибы далеко надо ехать. Ну, землячка, ну, землячка, и в историю же ты попала! — Она все выставляла баночки, выкладывала кулечки. Елена хотела было остановить ее — куда столько, а Надежда твердо отвела ее руку в сторону и улыбнулась: — Трое, говоришь, вот и подберут все. Помнишь, как раньше говорили: дают — бери, бьют — беги.